Обычно мне не нравится, когда этот эпитет применяют к моей музыке, потому что где там эксперимент, а где вполне определённые действия ради вполне определённого результата, известно только мне и тем, кто был близко в момент создания. В противном же случае это означает не больше, чем “я не совсем понимаю эту музыку”.
Я мог бы сказать, что “компровизация” на “a message of hope” была экспериментом, но это не так — я очень много раз делал так прежде, пусть и не в рамках MÜÜR. С натяжкой могу назвать попытки делать это в каких-то нетипичных для меня состояниях, но и то сомнительно.
Я мог бы сказать, что микротоновая музыка на “Elirejo de tempo” была экспериментом, потому что такие вещи обычно и принимают за эксперименты, но нет, я делал то, что задумал, вполне себе уверенно. Пусть не всегда умело и не каждый строй мне был так уж знаком, но это не было чем-то новым и неизведанным. Даже то, что альбом состоит по сути из клавиш и ударных, для меня не было ново.
Кто-нибудь мог бы сказать, что “Ошибка” местами звучит экспериментально, на что я могу сказать, что главным экспериментом для меня были попытки работать с группой. О вкладе в альбом именно коллектива я уже писал, так что эксперимент не сказать, что был так уж удачен. Кроме прочего могу назвать тройную ударную установку в “По натянутому канату”, да и всё наверное.
Вот что точно, так это большой эксперимент с текущей, ещё не изданной записью. Я работал с вокалом прежде, но либо просто записывал и обрабатывал не для себя, либо выступал скорее аранжировщиком. В этот же раз я написал материал с расчётом на вокал. Попытки сделать какие-то вокальные партии заканчивались уже обычным для меня “я не знаю, куда тут петь”, так что я стал писать вокальные партии сам, на клавишах. В целом попытки сделать треки с вокалом — это для меня эксперимент, потому что кажется всё это куда как проще, чем происходит на деле. На данный момент в этих пробах и ошибках прошёл целый год, а результата всё ещё нет и неизвестно, когда будет.